Не было тем, которых бы Роберт Рождественский не коснулся в своих стихах.
Известный советский поэт Роберт Рождественский говорил, что в стихах — вся его биография. Жизнь и поэзия для него были неразделимы. О Роберте Рождественском и его творчестве рассказывает двоюродная племянница поэта, кандидат искусствоведения, доцент Омского государственного университета Лариса Чуйко.
— Роберт Иванович Рождественский был поэтом редкого дара. А кем были его родители? Имели ли они какое-то отношение к литературе?
— Роберт родился в 1932 году на Алтае, в селе Косиха. Его мать, Вера Федорова, была директором местной школы, отец, Станислав Петкевич, служил в НКВД. Необычное имя мальчику дали в честь революционера и советского партийного деятеля Роберта Эйхе, которого Станислав Никодимович очень уважал. Вера Павловна была родом из семьи, не чуждой искусству. Ее отец, маляр-художник Павел Федоров, трудился в бригаде, которая расписывала царский дворец в Ялте.
В Гражданскую войну Павла Дмитриевича забрали в ополчение. Его жена, Надежда Алексеевна, с пятью детьми решила ехать в Канск к друзьям, поскольку в Петрограде начался голод. Но до Канска они так и не доехали, добрались до села Чесноковка в окрестностях Барнаула. Сначала одна женщина поселила их в бане, а через какое-то время им удалось найти дом. В селе несколько раз менялась власть: приходили то красные, то белые. Вера Павловна потом вспоминала, что всякий раз, когда начиналась стрельба, мать прятала детей в подпол.
Наконец семью каким-то образом нашел отец, и Федоровы перебрались в Барнаул. Вера окончила педагогический техникум и поехала учительствовать в деревню Косиха. Там и познакомилась со своим будущим мужем. Начальник ОГПУ Косихинского района был из семьи поляков, сосланных на Алтай. Станислав Петкевич был мужчина видный, у него был хороший голос, он играл на баяне. В общем, душа компании...
— Детство Роберта прошло в Омске. Как его семья там оказалась?
— Станислав Петкевич вовремя получил информацию о том, что в рядах НКВД планируются "чистки", и решил уехать в Омск, где жила мать Веры — Надежда Алексеевна. Станислав работал сначала в ОГПУ, потом в одном из леспромхозов. Вера Павловна трудилась в редакции газеты "Омская правда" и параллельно училась в медицинском институте. Через несколько лет супруги развелись.
Роберт увлекался историей, собирал марки, любил читать энциклопедии. Вера Павловна называла его "Робка" — такое вот прозвище у него было. Но Роберт сказал, что оно ему не нравится, потому что "похоже на пробку". То есть уже в 5-летнем возрасте он чувствовал рифму. Он еще малышом сочинял стихи. Вера Павловна спрашивала: "Ну откуда оно у тебя берется?" Он отвечал: "Мамочка, они у меня просто вот из головы лезут". У него был яркий поэтический дар, который проявился уже в детстве.
— А первое его стихотворение было опубликовано в омской газете?
— Когда началась война, отец и мать Роберта ушли на фронт. И уже в начале июля 1941-го в пионерском лагере в Чернолучье 9-летний Роберт написал стихотворение, которое опубликовали в стенгазете: "С винтовкой мой папа уходит в поход. // Желаю, любимый, побед! // И мама зеленую сумку берет, // Уходит сестрой в лазарет..." Вожатый отнес листок стенгазеты в редакцию "Омской правды", и эти стихи напечатали рядом со стихами Леонида Мартынова. Свой первый гонорар, около 10 рублей, Роберт перечислил на нужды фронта. Отца он больше не увидит: Станислав Петкевич погибнет под Смоленском...
— Легким военное детство, конечно же, не было...
— Сейчас бытуют версии, что Роберт воспитывался в детских домах, причем не просто воспитывался, а скитался по детдомам, бедный сиротка... Когда я в Большой советской энциклопедии прочитала, что он воспитывался в детских домах, то пережила некоторый шок. Еще говорят, что в Омске было много родственников, но никто из них не заинтересовался Робертом, который остался в одиночестве. Как же он мог остаться один? Когда Вера Павловна уходила на фронт, ее провожали мама и сестра — Анна Павловна Брылёва, моя бабушка. Разумеется, у них он и остался. Есть официальный документ о том, что Роберт остался на воспитании у сестры матери. Он не был брошен на произвол судьбы.
Тогда даже в глубоком тылу жилось непросто: длиннющие очереди за продуктами, картошка на клумбах вместо цветов, зимой в классах было так холодно, что чернила замерзали. Роберт учился, вместе с одноклассниками участвовал в концертах для раненых бойцов — об этом повествует его пронзительное стихотворение "Госпиталь".
В войну умерла бабушка Роберта. Его тетя, Анна Павловна Брылёва, работала на военном заводе, там смены могли быть и по двое суток. Так что парнишке, конечно, приходилось несладко. И в 1944 году Вера Павловна решила взять Роберта с собой на фронт. Так сказать, "сыном полка". Она решила, что ей будет спокойнее, если сын будет при ней. Роберт обрадовался, ему сшили военную форму. И вот Вера Павловна его забирает и везет с собой на фронт. Но сослуживцы ей говорят: "С ума сошла! Там же будет большое наступление, не тащи ребенка в пекло!" Тогда она поехала в Москву и отдала его в приемник-распределитель для детей, родители которых находятся на фронте. Там дети ждали очереди, когда их пристроят в учебные заведения. И Роберт оттуда попал в музыкальное училище, жил в общежитии как курсант, играл на большой трубе...
— Как Роберт Петкевич стал Робертом Рождественским?
— На фронте за Верой Павловной ухаживал политрук полка Иван Рождественский. В конце концов он сделал ей предложение, и она ответила согласием. Когда война закончилась, супруги забрали Роберта из училища. Иван Иванович усыновил Роберта, дал свою фамилию и отчество. Он сказал ему: "Твой отец погиб как герой, ты всегда должен помнить и чтить его, но я хочу, чтобы в нашей семье все были под одной фамилией". И Роберт отнесся к этому с пониманием. С Иваном Ивановичем у него сложились прекрасные отношения.
— С чего началась его литературная биография?
— После войны семья Рождественских некоторое время жила в Калининграде, потом перебралась в Ленинград. В 1948 году они переехали в Петрозаводск, по новому месту службы Ивана Ивановича. Так что первые "взрослые" стихи Роберт опубликовал в петрозаводском журнале. Но поступить в Литературный институт имени Горького в Москве Роберт не сумел: ему было отказано "за отсутствием таланта". Он, кстати, потом очень неодобрительно отзывался о своих стихах, которые тогда представил приемной комиссии. Думал махнуть на стихи рукой, но не смог. И поступил в Литинститут со второй попытки. А за год до диплома издал свой первый сборник стихов, "Флаги весны". Потом появилась поэма "Моя любовь", на стихи Рождественского была написана первая песня. А дальше книги выходили одна за другой.
Дом, в котором прошло омское детство поэта, остался только на старых фотографиях
— Какое место поэзия занимала в его жизни?
— А она, собственно, и была его жизнью. Знаете, сколько раз я смотрела на него и замечала... Например, празднуют его день рождения, вокруг много гостей, он со всеми общается, а чувство такое, что у него в голове одновременно какая-то работа идет. Человек он был очень компанейский, он не стремился к уединению, но мне всегда казалось, что творческая работа у него не прекращалась. Есть поэзия — и она главное в жизни, а все остальное — фон.
— В чем, на ваш взгляд, своеобразие поэзии Рождественского? Современники сравнивали его с Маяковским...
— На мой взгляд, своеобразие его поэзии заключается прежде всего во всеохватности: не было тем, которых бы Рождественский не коснулся в своих стихах. У него, так же как у Маяковского, "громкая" лирика. В его стихах часто присутствуют посвященные актуальным проблемам общества публицистические и патриотические мотивы. Много повторов, создающих эффект "натянутого нерва". Он откликался на все значимые события. И воздействие его на общественность было похожее — Маяковский собирал большие аудитории, и Рождественский — тоже...
— Военная тематика занимает в творчестве Роберта Рождественского особое место. Один "Реквием", посвященный всем погибшим на фронтах, чего стоит...
— Это неудивительно. На фронте погиб его отец, два брата матери пропали без вести. Он не случайно писал о себе: "Меня война в себя впитала. Я — сын ее. Я полон ею..." Я считаю, что есть два поэта, которые не воевали, но сумели показать войну удивительно достоверно и ярко. Это Роберт Рождественский и Владимир Высоцкий. Они прочувствовали войну, что называется, сердцем, нутром.
— И все-таки одной поэзией интересы Роберта Ивановича не ограничивались?
— Он был человеком большого масштаба. И у него было много больших, серьезных дел. В 1981 году Роберт Иванович способствовал выходу книги "Нерв" — это было первое издание стихотворного наследия Владимира Высоцкого. Вел на телевидении передачу "Документальный экран", помогал добиться открытия в Москве музея Марины Цветаевой. Он, конечно, себя не жалел. Он был человек очень неравнодушный — как Вера Павловна, которая была активисткой.
— Вера Павловна вспоминала, что маленького Роберта называли "светлым мальчиком".
— В принципе, таким он и остался. Он не врал никогда, старался помочь как мог тем, кому требовалась помощь, никогда не жаловался...
И поэзия у него тоже очень светлая. Свои стихи Роберт Иванович читал по памяти. Всегда очень искренне. И хорошо на сцене смотрелся — такой большой, красивый, солидный человек. Когда я видела его, у меня всегда возникало ощущение, что в нем спрятан некий несгибаемый внутренний стержень. Он был несуетный человек, мыслил масштабно. И чем больше времени проходит с момента его ухода, тем масштабнее становится его фигура.
— Роберт Иванович ушел очень рано, в 62 года...
— Сердце остановилось. Врачи пытались запустить сердце несколько раз, но оно не захотело работать. Судьба. Наверное, он просто устал...
Гражданская панихида проходила в Доме Радио. Сначала были только мы — родственники. А потом народ пошел потоком. Причем шли со слезами, люди плакали... Я подумала тогда: вот настоящая народная любовь, такого не купишь ни за что и никогда. Распоряжался панихидой Иосиф Кобзон — человек, который удивительным образом всегда умел сказать то, что надо и когда надо. И он в конце панихиды запел песню на стихи Роберта Ивановича — "Не спеши ко мне, поминальная!". Потом все поехали в Переделкино... Там Роберта Ивановича и похоронили. А потом, через много лет, похоронили там и его жену — Аллу Борисовну. На их могилах рядом стоят Черный камень и Белый камень...
